няяяяяяяяяяяяяя!!!!!!!!!!! ой............ то есть мррррР!!!!!!!!!!!!!!!!
вишня... весь мир и текст и ровные слова и фразы и словосочетания. а я - глагол! в повелительном наклонении! и крыша............. уууууууууууууу.... и снег и тепло и яркие звезды без синего неба
как же мне хорошо без тебя
а как же хорошо с тобой
мяяяяяяаааааааааааааа
что желать завтра?)))
*афигеТЬ!!!!!!!!!!!!! пишу - пытаюсь что делать? - а на деле пишется желать))*!!
"Говоря отвлеченно, ...Ты совсем не мой герой; До тебя мне дела, в общем-то нет… Чем живешь, и о чем мне Разговаривать с тобой, Для меня - нелюбопытный секрет! Просто мы сегодня Оказались похожи Вопреки любым гороскопам Земли; На одну пошиты, Прости Господи, рожу, По одним следам для чего-то пошли.
Оставляя отметки, Мы бросаемся в разгон: И тебе и мне игра не нова; Отрываясь от ветки, Звонко падают в бетон Слишком нежные для правды слова… Ни один потом Проболтаться не должен: Свод нехитрых правил нам помнится, но Снова чушь несем, Что друг без друга не можем, Словно бы в плохом голливудском кино.
Извивается время, Укусив себя за хвост; Мы бессильно тонем в утреннем сне. Хитрых чертиков племя Мастерит подъемный мост, Делит нас, как берега по весне… Злобно зашуршали В гардеробе скелеты - Зубы скалят вновь, тайну выдать грозя… И случайной страсти На глаза две монеты Положу я, сон за собой унося."
Текст. Мой Дориан. Британия моя, мой туманный Альбион, где вовсе нет туманов. читать дальшеНе было. Только густой, как гороховый суп, желтый, как грязное кружево, дым - не продохнуть. А белого - лишь полосы каменного собора святого Павла, белые полосы, по странной прихоти не тронутые дымом, не изъеденные сажей. Город мой, черная кровь моя. Стоит лишь свернуть вбок, от Ладгейт-Хилл, и белизны не останется вовсе. Вдали замаячит угрюмый Флит, поплывет темная вода по улице, зашевелится бедняк в канаве, внимательны глаза детей, играющих в тесном переулке - нет-нет, скользнут в ручки тонкие лезвия да свинчатка, кошелек, милорд, или жизнь. Город мой, лабиринт, где я навеки заблудился, потерял себя. Возможно, и сейчас одно из моих отражений бродит по улицам, заглядывает в витрины, ищет кэб, который довез бы его домой. Дом. У меня нет дома. Не было. Только сумрачное здание, ничем не лучше школы, с жесткими воротниками, поджатыми губами, "мальчику-положено-ложиться-в-постель", пудинг пахнет полотенцем, запретная дверь пахнет книгами и железным ключом. Серые платья, черные платья, безжалостный шелест юбок, тонкая белая кожа. И сокровище, потерянное в поднебесье, змей мой радужный, мой запретный, самодельный воздушный змей. Как же я хотел выучиться стрелять, когда жесткая, точно сухая рыба, рука вырвала у меня веревку, выпустила ее в воздух, увела меня - а змей, стих мой, сокровище, улетел. О, я бы выстрелил в нее. На дуэль бы вызвал. Дуэль. Было много дуэлей. Была игра, один на один с черным дулом, был ленивый вызов и потом кипящая кровь, а ну, как проиграю? И все это - золотые кудри, ясные глаза, пламенное сердце, все это в могилу? Приоткрыв рот, гляделся в зеркало, заранее тоскуя о том, что она не придет, не перепишет мои сонеты ровным почерком на розовые лепестки, не прижмет их к груди, не выпьет яд, чтобы пойти мне, застреленному навстречу. Не будет у меня такой красивой, самоотверженной любви. Любовь. Любви не было. Ее выдумали поэты. А поэтов выдумали романтики. А романтиков выдумали влюбленные девицы. Весь мир был огромной выдумкой, огромной нелепицей, где под вуалями да шалями были безликие лица, одинаково жаждущие выучиться чувствовать и одинаково бесчувственные. Ножки рояля обвернули тканью, так обверните уж сердца толстой тканью, чтобы не слышать, как они глухо бъются, тук-тук, тук-тук-тук. Не для кого страдать, не для кого сражаться, не для кого писать стихи. Стихи. Каплями на листы. Так, написал очередную бессмыслицу. Плохи. То ли в предсмертном, то ли в эмбриональном состоянии, показывать нечего. Вскрытие покажет - пациент писал кровью, исписался и умер от переизбытка желчи. Я желчен? Что вы. Каплями, каплями, целые листы. Когда-нибудь я убью человека, заставив его прослушать все мои стихи от начала до конца. А кто-то напишет об этом романчик ужасов, зальет страницы кровью, и его будут продавать сразу после очередной публичной казни. Листы будут шевелиться на тайбернских деревьях, ха-ха. Смех. Все бы пропало, если бы не смех. Давно пора уже продавать его по весу, чтобы в любой бакалейной лавке. "Заверните мне два фунта смеха, да смотрите, не острого да не перченого, занесу старику, порадую. А мне, будьте любезны, едкого горсть: выступление в Палате вечером, их не разбудишь. Пожалуйста, сэр, вооон того, лакричного. Красного, да. Спасибо, сэр. Будьте такие добренькие, рюмочку этого сияющего. Надо же себя побаловать. Блестящих острот, да побыстрее. Графиня Н уже ждет". Я бы заделался продавцом смеха. Да вот незадача - не стал никем. В городе без лица, но с оскалом, я остался лишь золотоволосым портретом на стене фамильного особняка. Ничего не оставил, даже могилы, а имя начертано под розой. Имени мне не осталось. Был Дориан, да весь вышел. Куда вышел? В клуб, сэр. Когда вернется? Уже добрую сотню лет остывает чай, а его все нет. Зелен плющ, цепок, где не привьется - жмется к камню, крошит в пыль, сам тянется ввысь. Стану плющом. Ivy. Вот, к примеру, Саймон Айви. С.Айви. Сайви. А что, красиво. Сааааай-ви. Золотая птичка летит ввысь. Вверх с криком взмывает, а затем падает. Золотая птичка летит за воздушным змеем.
сидел на работе. скучал. глотал слова. ласомбрил - как обычно собрал народ. ну вот. а нижеприведенный бред просто в перерывах творился. так что не концептно и не по настроению. вот)
записки по бумагеиграть словами в переходах между светом и тенью между ложью и тьмой и не глотать вновь кислорода и задыхаться лишь собой стихи ложатся как не строчки как точки между запятых иголочки и многоточья все лишь следы - сквозь на запястьях моих
последний день апреля и ля и лю и сны и верить что не верю I`ve tasted poison мы
но речь совсем не в этом запущен этот слух весна и даже лето на вкус или на нюх?
свернулось лентой мёбиуса не рвется - ни к чему рассветы на автобусе я право не пойму сей бред уж не ...
"…настоящую жизнь, раскрашенную, как мне до сих пор представлялось, в полутона, а не расчерченную на яркие полосы основных цветов спектра."
мырк.
выпал из настроения К`рин. и это хорошо. все прошло как я задумала и психологически как легло. но бедная девочка. и главное... никому... ладно. за нее мы еще поговорим)
утро ласомбры? -выбраться из теплых объятий. глоток красного вина. а затем распахнутые двери серебристого пежо и улетающая дорога. под ярким солнцем и безоблачным небом...
а вечером я буду метаться по городу с рюкзаком за спиной, спальником в одной лапе и ноутом в другой.. рррр!!!!!!!
Beltine, La Luain Bealtaine (ирл.); La buidhe Bealltuin (шотл.); Shenn Laa Boaldyn (мэнск.); Calan Haf (валл.) - день 1-го Мая, канун лета.
О БелтайнеTine Bél означает "Огонь Бела". В "Глоссарии Кормака" говорится: "Бел, т.е. языческий идол, откуда Белтине т.е. огонь Бела" ("Bil. i. dia hidal unde Beltine. i. tene Вil"). Béltine знаменует конец темной половины года, начало светлой, открытие пастбищного сезона. У ирландцев Béltine был еще и началом нового года (у галлов и бриттов начало года связано с Samain). Белтайн семантически противоположен Самайну. Они одинаковы по значению и различны по наполнению. Торжество весеннего обновления природы, ее полный расцвет определяют эмоциональную окрашенность Белтайна.
Джеффри Китинг так описывает Béltine: "...ассамблея проводилась в день 1 Мая, где существовал обычай обмениваться товарами, изделиями и драгоценностями. Также они приносили жертвоприношения своему главному Богу, которому поклонялись, последнего звали Бель и именно здесь зародился обычай зажигать два огня в честь Беля в каждой части Ирландии и проводить самых слабых животных между огнями с целью предохранения их от заразы в течение года, и именно от этого огня, который разводился в честь Беля, имя Bealltaine было дано благородному собранию: Bealtaine, т.е. Beiltene или огонь Беля (no teine Bheil)".
Сакральное значение БелтайнаКак и другие кельтские праздники, Béltine - это "разлом" во времени и пространстве, когда обитатели Иного Мира проникают в мир людей. Праздничное время - мифологическое, праздник же символизирует мифологический сценарий, воспроизводя его обрядами и мистериями. В этом аспекте в Béltine происходит празднование мифологического перехода времени от власти темных сил - фоморов к светлым Туата де Дананн, символически выраженной в поединке Луга и Балора и в победе Луга.
Бел, в чью честь зажигаются огни на Béltine, прослеживается и на галльском материале - Belenos - бог Солнца, и на бриттском - Белерос.
Огонь БелтайнаВ ночь на Béltine гасили все огни и потом зажигали вновь. Огонь нужно было выкупить у друидов Бела. В "Глоссарии Кормака" говорится: "В святилище Беля гасился священный огонь и разжигался вновь и никто не мог зажечь у себя огонь без того, чтобы выкупить его у жрецов". В святилищах, а затем в монастырях был обычай хранить неугасаемый огонь, который гасили лишь раз в году на Béltine (у христиан - на Пасху). На костре Бела так же приносились жертвы.
традиции БелтейнаБескровные жертвы. Древний ритуал требовал изготовления так называемого первомайского пирога. Тесто замешивали на руках без использования посуды. Пекли хлеб на огне, уложив тесто на камень. Готовый хлеб нельзя было класть ни в посуду, ни на стол, он должен был все время оставаться на руках. Этот обычай объясняют верой, что любой искусственный предмет может оттянуть священную силу огня и первой пищи.
Хлебная лепешка в более ранний период приносилась в жертву богу Солнца, позже использовалась как ритуальная пища. Хлеб или лепешка могли быть заменены обрядовым печеньем.
В еще более поздний период этот хлеб использовался для определения "жертвы". Лепешка делилась на кусочки, и один из них помечался золой. Участники ритуала тянули кусочки из мешка, и тот, кому выпадал жребий (кусок в золе) становился "жертвой".
Кровавые жертвы. В день Бельтайна в жертву Белу приносили по первенцу от каждого рода. Жертвы сжигали на огне Беля. В саге "Сватовство к Эмер" говорится: "Отдавали новорожденных всех животных во владения Белю". Описанный Тацитом ритуал сжигания плетеного чучела, наполненного людьми, тоже происходил в Белтайн.
В еще более поздний период, когда произошла замена человеческих жертвоприношений различными ритуалами, "жертву" определяли с помощью жребия. Тот, кому выпадал жребий (кусок в золе) должен был семь раз прыгать через костер. Этот человек в глазах общины считался принесенным в жертву, в течение года с ним никто не разговаривал, он считался "мертвым" » (обычай графства Перт, Шотландия).
Еще в начале двадцатого века встречались жертвоприношения животного (овцу, ягненка), сжигаемого живьем на костре. Они зафиксированы в Шотландии, на островах Мэн и Льюис.
Солнечный культ БелтайнаВсеобщим обычаем, сохранившимся до наших дней, является отголосок обряда встречи восхода солнца. В древности люди встречали Солнечного Бога кострами, плясками, пением гимнов и жертвоприношениями. Разнообразные рожки и трубы сопровождали восход солнца. Солнечную символику мы видим в ирландском обычае надевать на головы венки с подвешенными к ним двумя шарами, символизирующими солнце и луну.
В более поздние времена ритуал превратился в коллективные гуляния молодежи, сопровождаемые теми же песнями, плясками и кострами, но уже без мистического содержания.
Гимн богу Солнца: "Искусный во многих ремеслах, Луг, Великолепен лик его, подобный Солнцу. Быстро, как ветер весны, он правит лошадьми Мананнана. Чем, кроме как Солнце, это может быть? - Это Сияние Длиннорукого Луга!"
Магия растений В Белтайн возрастает целебная сила боярышника, клевера, ландыша. Ветки деревьев, зелень, первые цветы несут в себе магическую силу плодородия. Ими украшать жилище. Например, в Корнуэле двери и крыльцо украшали ветками сикомора и боярышника. Во многих странах люди надевают на головы венки, в Ирландии - из рябины и болотной калужницы.
Роса, выпавшая в ночь на 1 мая, считается благотворной, по ней полезно ходить босиком и использовать для умывания. По первомайской росе прогоняли скот, чтобы защитить его от болезней.
РитуалыМайская Королева и Майский Король Майской Королевой обычно назначалась самая красивая девушка селения, Майским Королем выбирался победитель ритуальных состязаний, которыми могли быть кулачные бои, бег, охота, скачки. Король и Королева наряжались в зелень, цветы и ветки. Далее праздновалась символическая Майская Свадьба, на которой Майская Королева олицетворяла природу или богиню плодородия, а Майский Король - правящий природный дух. Этот явный эротический код возводится к культу богини Земли и Плодородия, оплодотворению которой способствовал ритуал. Очевидно, в более древней форме этого празднества присутствовал и третий персонаж - старый Майский Король, который олицетворял некое природное божество, приносимое в жертву. В плане календарного кода это означает «смерть» старого года и «рождение» нового. В средневековых мистериях эта жертва приносилась символически, исполняющего эту роль купали в воде, заставляли прыгать через костер и т.д. Иногда им становился худший участник состязаний за звание Майского Короля или победитель прошлого года.
Бракосочетание майских персонажей имитировало соединение духа растительности с весной. Древние люди персонифицировали силы растительного мира в виде существ мужского и женского пола. По их мнению, растения воспроизводились путем соединения полов, а брак мужчины и женщины способствует этому воспроизведению. Это был магический акт, призванный помочь природе, заставить поля плодоносить, деревья расти. Половые акты, которыми эти ритуалы сопровождались, были не следствием распущенности, а необходимой составляющей этого ритуала.
Майское дерево Майское дерево, как символ майской обрядности, было распространено по всей Европе. Майское дерево устанавливалось на центральной площади поселения. Это могло быть зеленое дерево, которое с тожественными церемониями молодежь приносила из леса, либо очищенный от веток ствол, вершину которого украшали букетом, венком, лентами, колесами, иногда на вершину привязывали живого петуха. Существуют различные трактовки его символики: от фаллического символа до Мирового Дерева. По мнению В.Рея, майское дерево было воплощением мужского плодородного начала. В ходе церемонии женщины должны были касаться столба, приобщаясь таким образом к сакральному акту плодородия, считалось, что такое соучастие принесет им много детей.
Помимо этого обычая, майское дерево могли ставить перед домом возлюбленной или невесты. В некоторых районах майское дерево ставили перед каждым домом.
В Уэльсе майское дерево изготовляли из шеста и веток дуба и устанавливали его на вершине холма или самом высоком месте. Там же делалась насыпь или возвышение для барда, вокруг которого шло празднество.
В Шотландии майским деревом служил ясень. Его наряжали и вокруг него водили хороводы. Ветки ясеня носили в руках, из них сплетали арки, в которые нужно было проходить и проводить скот. По поверьям ясень защищал от колдовства, его ветки укрепляли над входом в жилище и хлев.
Вальпургиева ночь В эту ночь происходит знаменитый ведьминский шабаш на горе Броккен и в других столь же замечательных местах, где ведьмы и колдуны собираются в обществе всякой нечисти, пляшут, жгут костры перед своим Повелителем.
Народные поверьяМногие народные поверья сохранились и до наших дней, утратив первоначальный смысл, они превратились в приметы.
Девушки, которые умоются первой утренней росой, будут здоровы и красивы.
Принято посыпать пороги и подоконники лепестками и листьями примулы для защиты от жителей Сида.
Нельзя рвать боярышник в этот день, иначе накликаешь беду или потеряешь любовь. А в некоторых странах наоборот, боярышником украшают вход в дом.
Нельзя на 1 мая никому давать в долг и отдавать свое имущество.
Люди дарят друг другу цветы, как символ плодородия, и стараются принести в дом ветвь с распускающимися листочками.
Обычаи обмениваться крашеными яйцами, изготовлять ритуальный хлеб и другую еду отошли к Пасхе.
"Слышишь - это песня весенних ручьев. Слышишь - это радость ожившей воды. Слышишь - это всполохи древних костров. Слышишь - это отблеск далекой звезды.
Слышишь - время верить несбывшимся снам. Слышишь - оживают спящие тени. Слышишь - в Инис Эйри приходит весна, А значит скоро вспыхнет безумный костер Белетейна!
Помнишь, как в танце встречались руки, сжимались сердца. И как вкус жарких губ был дурманящей ягодой сочной. И как время сплеталось в кольцо, и не видно конца, И костры трепетали на крыльях смеющейся ночи.
Помнишь, как дразнила улыбкой небесной колдунья-луна, И как песня летела за ветром ликующим следом, И как в кровь опьяняющим зельем врывалась весна, И как искры летели в бездонное синее небо.
Слышишь - это шепот в кронах дубрав. Слышишь - это музыка духов лесных. Слышишь - зовущее пение трав. Слышишь - оживают чудесные сны.
Слышишь - это песня в глубинах холма. Слышишь - бесшумные тонкие тени. Слышишь - в Инис Эйрин приходит весна, А значит скоро вспыхнет безумный костер Белетейна."
- Подумай – когда ты многословна, то на чью же мельницу ты льешь воду? – Чеширский кот вдохнул ночной апрельский воздух и по привычки задержал дыхание перед выдохом. - Мне не жалко. Мельницы Господа, как известно, мелют медленно, – проговорила Алис, кутаясь в клетчатый плед и пытаясь разглядеть на лунном диске Апрельского зайца, толкущего белый порошок в нефритовой ступке. - Верно, – кивнул Кот. – А еще мы существуем в мире текста, поэтому любая вода – живая. - Даже слезы? – обернулась Алис. Кот молчал. Исчезнуть в этот момент он не мог..