"Так казалось нам: чудо – это проснуться и вдруг взлететь, и коснуться рукой потолка, а потом - облаков, и кусочек чтоб принести сестре и лучшему другу, пусть они и считали бы, что это – простой тополиный пух.

Мы так думали: чудо – это когда волшебство. Когда искры со всех сторон, письма со всех окон, троллейбус, что довезет до Ехо. Это узнать в себе принца, дракона, мага, полезть за яблоком и коснуться верхушки мира, пойти за хлебом с паспортом, термосом и книжкой в мягком переплете, Керуак, или там, Уитман, оказаться, конечно же, на вокзале..

Что же нам, солнечным котикам, главного не сказали.
Чудеса не живут отдельно, они ютятся внутри, заполняя тебя на треть. Все, что учит светить, не заставляя тебя гореть.

Это проснуться среди ночи – и вспомнить сказку, а не проблемы, и рассказать себе же тихонько, да так, что прикроватный монстр умилится и пойдет расчесываться, чтобы перестать пугать людей

Это ждешь друга, и он опаздывает бессовестно, а ты не сердишься, а плетешь ему веночек из одуванчиков. Он прибегает, начинает оправдываться, ты надеваешь ему на голову это корону, говоришь
- Теперь ты король Ордена Опаздывающих Одуванчиков
А он смотрит недоуменно и счастливо, как и положено всем лучшим друзьям.

Это отдать рыдающей девочке свой талисман – камушек, привезенный с моря. Девочка сидит и плачет, потому что контрольная, а она ничего не выучила, читала пол ночи Крапивина.
- Тебе нужнее, - говоришь, и отдаешь, и чувствуешь, как он в руке пульсирует
- Ты тоже будто крапивинский, - говорит девочка и искорки разбегаются из-под ее мокрых еще ресниц

Сколько света в тебе, лучистости внеземной, так сияют святые, влюбленные, или дети

Я хочу прожить с тобой всю весну

и еще пару штук столетий"