Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

просто можно играть со словами заворачивая их в тонкие невыразимо прекрасные изгибы фраз которые будут обволакивать читателя не неся при этом никакой особенной cмысловой насыщенности. но зачем заниматься такими глупыми вещами ведь можно разматывая клубок обратно не замечать как падают тонкие струйки вниз. по шероховатым поверхностям. со скрипом переворачивающимся колесам. механизм заржавел.
дай точку опоры. руку в крыло. не дотянуться до нерва так одним дыханием коснуться... не пролететь ни подойти близко. ты понимаешь я не могу так в эту стенку с разбега. дай мне дотянуться до тебя, подойти к тебе, губами прикоснуться. и взлететь и дойти-добрести. и руки удлинятся и хвосты сплетутся. но только дай мне на мгновение остаться рядом с тобой, задержаться на той же точке плоскости. чтобы ты смог увидеть меня, смог ощутить меня, и вдохнуть один воздух и смотреть на одни и те же звезды.. только дай мне этот миг которого мне не хватает.. и не добежать ни до-коснуться. разные грани. я не успеваю за тобой на секунду на миг на вздох. на сотни тысяч миров на космические километры. так дай мне твой взгляд поймать, зацепить тебя вздохом, дай выброситься на эту плиту у подножья и в отчянном порыве-полете всплеснуть руками и посмотрев пролететь дальше сквозь время.

а это..."Ахилл говорит Черепахе: повремени, ну повремени, ну погоди, повернись ко мне, поворотись, вернись, не ходи к воде, не уходи и не уводи меня за собою, я не пойду, остановись, посмотри – я падаю, подойди, подай мне воды, ляг со мной на песок, дай отдышаться, меня ведет, у меня в груди не умещаются выдох-вдох, пощади, – говорит Ахилл, – потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, день говорить с утра о малостях, жаться к твоей подушке, день отвезти тебя к стоматологу, прикупить одежки, день ухватиться за руки, когда лифт качнется, день не бояться, что плохо кончится то, что хорошо начнется. День, – говорит Ахилл, – только день – и я снова смогу держаться, только день, – говорит, – и мне снова будет легко бежаться, будет как-то двигаться, как-то житься, как-то знаться, что ты все еще здесь, в одной миллионной шага, в ста миллиардах лет непрерывного бега, – ты еще помнишь меня – говорит Ахилл, – я вот он, вот, задыхаюсь тебе в спину?

Черепаха говорит Ахиллу: слушай, ты чего это, что такое? Все нормально, гуляем же и гуляем, что тебя вдруг пробило? Посмотри, какая ракушка, посмотри – соляная кромка, а давай дойдем до воды, скоро можно будет купаться, скажем, через неделю. Слушай, посиди секунду, постереги мои туфли. Я хочу намочить ноги, думаю, уже нормально.

Ахилл говорит Черепахе: это ад непройденных расстояний, ад полушага, ад проходящего времени, следов от его ожога, ад перемен души, – говорит Ахилл, – и я все время не успеваю, не догоняю тебя и не забываю, какой ты была полторы секунды назад, какой ты была на предыдущем шаге, на перешейке, на прошлогоднем песке, на снегу сошедшем, вот что сводит меня с ума, – говорит Ахилл, – вот от чего я шалею, я пробегаю полдуши, чтобы оказаться душой с тобою, чтобы душа, – говорит Ахилл, – в душу, душа в душу, ты же переворачиваешь душу за этот шаг, и вот я уже дышу, как на ладан, а ты идешь дальше, даже не понимая, не понимая даже, и это, – говорит Ахилл, – я не в упрек, это, – говорит Ахилл, – я не имею в виду "не ходи дальше", это я просто не понимаю, как мне прожить дольше. Это так надо, я знаю, я понимаю, это иначе не может быть, но я хочу подманить тебя и подменяю себя тобою, какой ты была полторы секунды назад, но это же не обманывает никого, даже меня самого. Это бывает, такая любовь, когда не достать и не дотянуться сердцем, губами, воплями, пуповиной, не вообразить себя половиной и тебя половиной, но навсегда учесть, что воздух будет стоять стеною между тобой и мною. Я понимаю, – говорит Ахилл, – тут не может быть передышки и никакой поблажки, потому что это послано не для блажи и не для двух голов на одной подушке, но для того, чтобы душа терпела и задыхалась, но не подыхала, не отдыхала, и поэтому бы не затихала, и тогда, – говорит Ахилл, – понятно, что мне не положено отлежаться у тебя на плече, отдышаться, а положено хоть как-то держаться. Я не догоню тебя, – говорит Ахилл, – не догоню, это, конечно, ясно, не догоню – но наступит миг – и я вдруг пойму, что дальше бежать нечестно, потому что если еще хоть шаг – и я окажусь впереди тебя, ибо все закончится, завершится, и тогда еще только шаг – и ты останешься позади, и это будет слишком страшно, чтобы решиться, испытание кончится, все решится, можно будет жаться друг к дружке, есть из одной тарелки, в зоопарк ходить, и будет легко дышаться, только все уже отмечется и отшелушится, и душа вздохнет тяжело и прекратит шебуршиться. Никогда, – говорит Ахилл, – никогда, понимаешь, ни дня покоя, никогда, испытание, – говорит Ахилл, – это вот что такое: это когда ты гонишься, а потом понимаешь, что вот – протяни и схвати рукою, только зачем оно тебе такое? Все, что ты должен взять с этого пепелища, – это себя, ставшего только еще страшней и гораздо проще, все, что ты получаешь в награду за эту спешку, – это не отпуск с детьми и не пальцем водить по ее ладошке, но глубоко за пазухой черные головешки, горькие, но дающие крепость твоей одежке. Это я все понимаю, – говорит Ахилл, – но пока что у меня подгибаются ноги, сердце выкашливается из груди, пощади, – говорит Ахилл, – пощади, пощади, потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, пощади, ну пожалуйста, сделай так, чтобы я до тебя хоть пальцем бы дотянулся, ну пожалуйста, просто дай мне знать, что я с тобою не разминулся, не загнулся пока, не сдался, не задохнулся!

Черепаха говорит Ахиллу: Да прекрати же, пусти, ты делаешь мне больно!

(c) Линор Горалик"

А еще Кэтьку любят друзья.. вот...
и она этому радуется. да.
потому что черт возьми приятно ))

-может так и забить? а?
-посмотрим...
-а может?
-сама решай
-ну тебе-то виднее..
-это мне?? ты же у нас главная
- я? а мне оно надо?
-если так рвешься то наверное да
-что правда? а зачем?
-а я не знаю
-и я не знаю
-мда....
-ладно.. не молчи. так и оставить предлагаешь?
-а что? привыкла по-другому да?
-я не знаю... я так не люблю
-ну тогда вперед. и удачи
- а точнее если хочешь опять....
-ладно.. время еще есть
-но ты же не думаешь
- ну да. и что.
-эх ты.. все равно ведь уже решила и с пути не спихнешь)
-ну да. но можно попробовать
-ну пробуй. что я тебя не знаю
-ты то.. ты наверное знаешь лучше всех
-да кэта?
-да кэта...

почти пустой офис... я и коллега..
интересно через сколько я его прибью за попсу из ноута на всю громкость??
ноет как больной зуб блин......

в таком -то состоянии.

до конца понял смысл фразы - одиночество это когда с утра будит только будильник....
который я все равно всегда просыпаю..

сижу и думаю: как смыться с работы ибо не могу. можно ли плакать в линзах -наверное нельзя... если смыться то куда идти - ибо дома фигово..

сказка упертая грустной кэтькой для грустной кэтьки.. Это такая специальная порода людей, совершенно особенная.
Живут они одной ногой в этом мире, а другой - в другом. И часто другой мир держится поблизости от этого как раз именно потому, что его удерживает Человек Границы. Хотя бы пальцем. Хотя бы мысленно. Ошивается поблизости, как кот поблизости сметаны. Лепо миру ошиваться поблизости такого человека, так уж эти тонкие миры придуманы.
А Люди Границы придуманы так, чтобы им всегда было дело до смежного мира, который поблизости. И заняты Люди Границы как правило вещами такими, чтобы можно было в любой момент дотянуться до своего мира хоть ногой, хоть пальцем, хоть мысленно. Потому что если раз не дотянуться, два не дотянуться, то на третий раз непрочный мир может и обратно в прото-облако превратиться. И формируй его потом заново - еще неизвестно, во что отформируется.
Ну и, понятное дело, если Люди Границы долгое время не высыпаются, или, не дай Бог, не поедят вовремя или там, скажем, книжек дурацких обчитаются до полного несварения желудка - в обоих (или во всех) мирах начинается всякое.
Происходят затмения на полнолуние - да не просто так, а с багровым венцом, - наступает зима, скисают сливки и плачут кошки. Тогда отравленному Человеку Границы нужно немедленно встряхиваться, жечь дурацкие книжки в камине, печь в этом же камине яблоки и поедать их с корицей и сахаром под чтение хороших, проверенных сказок.
Потому что никто другой миры держать не будет. Хотя попользоваться, конечно, всем лестно. Но ведь кто живет, а кто и просто так появился, для ровного счету. Что ж о числах-то горевать теперь.
А вот сливки киснут и кошки плачут, да землетрясение в Нурланде - это куда важнее, от этого не денешься, не отмахнешься.
Поэтому другие Люди, не пограничные, а так, просто Люди, держат дома запас кофе, и красного вина, и яблок, и корицы. И плед, и кошек, и хорошие, проверенные сказки. ©

z ytdvtyztv/ ,jktt njuj z d bcnthbrt/ b cjdctv yt [jxtncz pdjybnm dtht bkb hfpb./ b ckexfqyj gjujdjhbk c vfhrbpjq/
b cvtiyj blnb ljvjq c fnjcv b ptktv b ghb 'njv xedcndjdfnm ctmz ytcxfcnyjq/// b [jxtncz gjpdjybnm ib[-lj b
JXTYM LFKTRJ B JXTYM YFLJKUJ GJCKFNM VTHKBYF GJNJVE XNJ RFRJUJ ABUF

z yt ,ele vfnthbnmcz / z yt evt./// ghjcnj z ecnfkf jn dctuj 'njuj//// z yt pyf. xnj ltkfnm lfkmit//// vj;yj z ghjcnj gjkfxe& yj pyftnt rfr abujdj gkfrfnm d jlbyjxre&

j,ybvb vtyz/// gecnm lf;t yf ytcrjkmrj vbyen///

праопргшпаотм олироргпошраол! \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

Пройти тест

Мне тут задали вопрос... он так отражает стиль что я решил его запостить сюда...
(точнее процитировать) ибо понра.

"Как ты умудряешься так любить людей, парней, этот мир? Так, чтоб сердце в клочья?"

оставим без ответа) и без продолжения которое имхо напрашивается...

настрой прошел. вроде жив.
смертельно не хватает того в кого можно уткнуться и постоять в обнимку... (сорри сестричка но ты тут не в счет) но мы (наше королевское высочество) переживем....

Окта рулит и бибикает!!))

1. Скажу, почему тебя зафрендил.
2. Скажу, какие песня/фильм/книга напоминают мне о тебе.
3. Расскажу случайный факт о тебе.
4. Расскажу свое первое воспоминание о тебе.
5. Спрошу тебя о чём-то, что всегда хотел знать о тебе.
6. Отвечу на твой вопрос.
7. Если я это сделаю — ты запостишь этот опрос в своем дневнике.